Неженка - Страница 116

116

Вода в ванне становилась холодноватой, и Франческа вдруг вспомнила, что уже двадцать минут как за ней прибыл шофер, чтобы забрать на яхту принца Стефана. Несмотря на усталость, Франческа собиралась провести ночь со Стефаном. После нескольких месяцев телефонных разговоров и мимолетных встреч она чувствовала, что определенно пришло время сделать их отношения более глубокими. К сожалению, четырнадцатичасовой рабочий день, сложившийся у нее в Лондоне, совершенно не оставлял времени на сексуальные шалости. Но последнее шоу уже записано, и все, что ей осталось сделать завтра, — продемонстрировать себя на фоне нескольких британских памятников для серии туристических фотоснимков, которые они запланировали поместить в конце передачи. Она решила, что до того, как улетит в Нью-Йорк, они со Стефаном проведут вместе по крайней мере две ночи.

Время уже поджимало, но все же Франческа взяла мыло и рассеянно потерла им грудь. Груди затрепетали, и это напомнило о том, как рада она окончанию годового периода ее добровольного безбрачия. Не то чтобы она сознательно планировала его на столь долгое время — просто Франческа была психологически не способна к постельным развлечениям. Холли Грейс могла обходиться любовниками на одну ночь, но, несмотря на требования молодого здорового тела, Франческа считала, что секс без эмоционального влечения — пресное и утомительное занятие.

Два года назад она чуть не вышла замуж за молодого конгрессмена из Калифорнии. Он был симпатичен, удачлив и бесподобен в постели. Но он пришел в бешенство, когда она пригласила в дом одного из своих приятелей, и с трудом реагировал на ее шутки, в конце концов она перестала с ним видеться. С тех пор принц Стефан Марко Бранкуцци был первым мужчиной, с которым она собиралась улечься в постель.

Они встретились несколько месяцев назад, когда она брала у него интервью для своей программы. Она обнаружила, что Стефан очарователен и умен, а вскоре он показал себя и хорошим другом. Но разве дружеское расположение и любовь одно и то же, спрашивала себя Франческа, или она просто пытается преодолеть чувство неудовлетворенности своей жизнью?

Выкинув из головы грустные мысли, Франческа насухо вытерлась и накинула халат. Завязав пояс, она подошла к зеркалу и быстро подкрасилась, не имея времени ни внимательно рассмотреть себя, ни восхититься своим видом. Она следила за своей внешностью, потому что это было ее профессией — выглядеть эффектно, но когда люди начинали расхваливать ее умные зеленые глаза, ее нежные скулы и блестящие каштановые волосы, Франческа старалась убежать куда-нибудь подальше. Тягостный жизненный опыт убедил ее, что родиться с таким лицом, как у нее, значит получить больше обязательств, чем преимуществ. Сила характера приходит от упорной работы, а не от пушистых ресниц.

Однако с одеждой дело обстояло несколько иначе.

Просмотрев четыре вечерних туалета, взятых с собой в Лондон, она отложила в сторону платье от Камали с серебряной отделкой и ласкающее глаз произведение Донны Каран и выбрала черное шелковое платье без бретелек от Джанни Версаче. Платье обнажало ее плечи, плотно обтягивало талию, а потом спадало мягкими неровными волнами до середины голени. Быстро одевшись, Франческа захватила портмоне и накинула соболью шубку, Ее пальцы прошлись по мягкому меховому воротнику; Франческа колебалась, принимая от Стефана этот подарок. Однако он выглядел таким огорченным, когда Франческа пыталась отказаться, что она сдалась. И все же ее угнетала мысль, что ее модная шуба стала причиной смерти милых пушистых зверьков, да и щедрость подарка слегка давила на чувство собственного достоинства.

Упрямо выставив подбородок, Франческа отложила меха и выбрала шаль с яркими фуксиями. Затем, впервые за вечер, она внимательно взглянула на себя в зеркало. Платье от Версаче, грушевидные алмазные серьги, черные чулки, покрытые сеточкой крошечных капелек-паутинок, мягкие итальянские туфли на каблуках — все эти прекрасные вещи она купила себе сама.

Улыбаясь уголком губ, она накинула на плечи шаль с фуксиями и пошла к лифту.

Боже, благослови Америку!

Глава 24

— Ты просто продаешься, вот как это называется, — сказал Скит, обращаясь к Далли, который сидел нахмурясь за спиной таксиста, везущего их вдоль Пятой авеню. — Можно, конечно, делать красивую мину, рассказывая про новые возможности и расширяющиеся горизонты, но то, что ты делаешь, называется капитуляцией!

— Я просто стараюсь быть реалистом, — слегка раздраженно ответил Далли. — Не будь ты таким непроходимым тупицей, увидел бы, что здесь пахнет единственным в жизни шансом.

Езда в автомобиле, за рулем которого сидит кто-то другой, а не он, всегда вгоняла Далли в скверное настроение. И сейчас, когда машина застряла в дорожной пробке Манхэттена, а шофер мог изъясняться только на фарси, Далли впал в состояние, исключавшее возможность нормального человеческого общения.

Последние два часа они со Скитом провели в «Таверне» в обществе потчевавшего их высокого чина из телевизионной компании, домогавшегося от Далли подписания эксклюзивного контракта на ведение репортажей с турниров по гольфу сроком на пять лет. Годом раньше Далли уже приходилось комментировать для них ряд соревнований, пока заживало сломанное запястье, и зрительский отклик был столь благоприятным, что компания немедленно принялась охотиться за ним. Далли держался в эфире с иронической непочтительностью, присущей Ли Тревино и Дэйву Марру, считавшимся на сегодняшний день лучшими комментаторами. Однако, как заметил один из вице-президентов телевизионной компании своей третьей по счету жене, Далли черт знает на сколько обставляет любого из них по части внешних данных.

116